Интервью с настоятельницей игуменией Александрой (Жарин) 5 сентября 2017 г.

Интервью с настоятельницей игуменией Александрой (Жарин) 5 сентября 2017 г.

"Монастырь - это Божия овчарня, твое дело - быть привратником и зорко следить, чтобы волки не расхитили стадо"

Игумения Александра (Жарин) 2010 год.JPG
-Игумения Александра (Жарин), 2010 год

 Матушка, расскажите о Вашей семье и Вашем пути к монашеству.


– Я родилась в семье священника – протоиерея Константина Жарина и его супруги Анны Павловны. Отец стал священником в годы советской власти и испытал на себе все тяготы и гонения того времени. Мама тоже перенесла много скорбей: за то, что она водила нас с сестрой в храм, ее хотели лишить родительских прав. В школе часто подчеркивали, что мы поповские дети, чувствовалось враждебное отношение со стороны некоторых преподавателей. Я видела жизнь моих родителей, и их пример стойкого исповедничества и служения Богу оказал большое влияние на мой выбор жизненного пути.


Зинаида Жарина с родителями в пору учебы в регентском классе МДС.jpeg

-Зинаида Жарин с родителями в пору учебы в регентском классе Московской Духовной Семинарии, фото середины 80-х годов


Кроме того, мы с мамой часто ездили по святым местам. Мы посещали Жировицы, Почаев, Свято-Духов монастырь в Вильнюсе, Рижскую пустынь, Корецкий монастырь. На мою детскую душу большое впечатление производили строгость монастырских служб, монашеское пение, монашеские одежды. Уже в то время во мне зародилось желание посвятить жизнь Богу. А когда стала постарше, лет с 13-ти, я каждое лето приезжала на месяц в Жировицы. Там я изнутри увидела монастырскую жизнь. Матушка Евфросиния благословляла меня трудиться с сестрами на послушаниях: на просфорной, на огороде, на уборке территории. Но наибольшее впечатление на меня производила просфорная. У меня там были свои обязанности: принести сестрам обед, убрать посуду, посчитать просфоры. Меня очень трогало, что ко мне относятся как к взрослой, мне доверяют. Очень хотелось оправдать это доверие. Еще мне давал послушания отец Митрофан: сидеть в храме за свечным ящиком. Я этому очень радовалась. Он говорил: «Я отдохну, а ты потрудись». Это значило, что батюшка прямо на табуретках ложится отдохнуть, а я принимаю и сортирую записки, продаю свечи. Пример родителей, посещение монастырей, общение с братьями и сестрами Жировицкой обители сформировали во мне внутреннее стремление к монашеству. К окончанию школы я для себя решила, что монашество – это мой путь. Потом была учеба в Московской духовной семинарии, работа на приходе. Было много новых знакомств, впечатлений, даже предложений о замужестве. Но желание монашества оказалось сильнее.


монахиня Александра с родителями в Полоцком Спасо-Евфросиньевском монастыре 90-е годы.jpg

-Монахиня Александра с родителями в Полоцком Спасо-Евфросиньевском монастыре, фото 90-х годов


– Матушка, Вашему монастырю 16 лет. Расскажите, пожалуйста, как на этом месте начиналась монашеская жизнь?


– Когда я была насельницей Полоцкого монастыря, меня однажды вызвал владыка Феодосий и сказал, что обо мне шла речь на Синоде по поводу возможного назначения на игуменство.


 в библиотеке Полоцкого монастыря.jpg

-В библиотеке Полоцкого монастыря


Это было в 1998 году. Мне шел 34-й год. Меня охватила паника, и я сказала владыке, что совершенно не готова. Потом приехали родители, мы поговорили, и я попросила у владыки благословение на поездку к отцу Николаю на остров Залит. По сути, я знала, что в моей жизни должно произойти это событие, потому что в свое время об этом мне говорили и отец Наум из Троице-Сергиевой Лавры, и блаженная Любушка Петербургская. Поехала я к отцу Николаю. Очень хорошо помню выражение его лица. Батюшка вышел из домика, идет, песенку напевает. Я к нему подхожу, а он улыбается и на лоб мне ставит крестик. Я ему что-то говорю, плачу, а он мне ставит второй крестик. Я дальше ему что-то говорю, он ставит третий крестик. Батюшка всегда маслицем святым помазывал. И после третьего крестика он с улыбкой говорит: «А уже поздно, уже поздно, я тебя уже помазал. Воля Божья такая». Три раза помазал. И потом говорит: «Третьим будет твой монастырь». Первый раз были Юровичи, но матушка Анфиса меня отстояла. Вторым монастырем была Корма, а третий – монастырь в Брестской крепости.

Когда я уезжала из Полоцка, то думала, что не смогу оторваться от преподобной. Ходила к ней каждый день, молилась и плакала. И преподобная меня не оставила, она мне очень помогает. Удивительно, но здесь, в Бресте, я чувствую такую близость преподобной, какой не ощущаю, когда приезжаю в Полоцк.

В Корме я прожила полгода. 15 августа приехала, а 15 февраля, на Сретение, после литургии, уехала. Я просила владыку митрополита Филарета вернуть меня обратно в Полоцк. Но он сказал: «Нет. Ты в чине настоятельницы. Мы другое место подберем, но в Полоцк ты уже не вернешься». И попросил владыку Софрония (Ющука), бывшего тогда на Брестской кафедре: «Присмотрись к ней и подыщи ей место». Владыка Софроний местный, родом из Бреста, и хорошо знал, что на этом месте, в Брестской крепости, был когда-то Симеоновский монастырь, где подвизался преподобномученик Афанасий Брестский. К этому времени это здание уже было передано Церкви. Оно принадлежало Никольскому гарнизонному собору. Там хотели сделать детский приют.


Протоиерей Игорь Умец в 2001 году (в центре фото).JPG

-Протоиерей Игорь Умец в 2010 году (в центре фото)


Владыка Софроний вызвал покойного отца Игоря (Умца), настоятеля, и предложил: «Здесь был монастырь, давай создадим монастырь. Мужской у нас есть в епархии. Даже два (уже Хмелево было). А вот женского ни одного». Отец Игорь обрадовался. Владыка вызывает меня и говорит: «Поехали. Покажу, где будет монастырь». Приезжаем, а здесь ни окон, ни дверей, на крыше березы растут. Владыка говорит: «Ну вот, здесь будет монастырь. Здесь подвизался святой Афанасий Брестский. Представь себе: ты будешь ходить по тем местам, по которым ходил преподобномученик!» Мы заходим в корпус, и он говорит: «Здесь будет трапезная, здесь – кухня, а здесь – какие-нибудь мастерские». Поднимаемся на второй этаж, и он продолжает: «Здесь будет храм, а там – кельи». Так нам сразу все распределил и говорит: «Господи, благослови». Полоцк мы тоже с нуля начинали отстраивать, поэтому страха не было. К тому же владыку Софрония я знала еще по Жировицам. Они с моим отцом очень близко общались.


Епископ Софроний (Ющук) в монастырской трапезной 2001 год.jpg

-Епископ Софроний (Ющук) в монастырской трапезной, 2002 год


Был такой случай. Когда владыку Софрония отправили восстанавливать Благовещенский монастырь в Лядах, отец Константин (мой отец), возвращаясь из Полоцка, по старой дружбе заехал в Ляды проведать братию. А они в подвале жили, в каких-то неимоверных условиях, без отопления, спали одетые, в фуфайках. Отец Константин посмотрел на них и спрашивает: «А что вы едите?» Владыка отвечает: «Да тут еще консервочка осталась». А время уже было к зиме. Отец Константин тут же бросил клич по прихожанам, собрали жертву, загрузили машину «Форд», и он повез. Еще и денег собрал. Братия чуть не плакали. Я знала владыку Софрония очень хорошо. Бывало, везем в Полоцк машину, груженую овощами и картошкой, а нам еще и в Ляды передают. Я отвезу: «Владыка, это вам передали». А он: «Нет, забирай себе». Я говорю: «Ребята, разгружайте». Так что мы с владыкой близко общались.


– А сколько времени он был здесь?


– Неполные два года. Он пришел на кафедру в феврале 2001 года, а в октябре 2002 года его уже перевели в Могилев.


– А где вы жили в первое время?


– В епархии. При Кафедральном соборе есть церковный приходской дом. Внизу – крестилка, а наверху – мансардная комната, где мы и жили. Сюда ходили каждый день пешком, с четками в руках. Примерно, четыре километра. Каждый день ходили в монастырь и обратно. Иногда владыка машиной подвозил, или отец Игорь приезжал забрать нас. А нет – так пешочком. Четки в руки – и пошли. Но было настолько легко и спокойно! Этого спокойствия я не забуду никогда. Наверное, это были молитвы владыки. И все мы делали своими руками. Бывало, владыка нам обед привозил. Пока мы кушаем, он косит двор, ветки таскает. Один раз приезжает и говорит: «Ты дрова пилить умеешь? Пошли». Сестры смеялись: игумения с архиереем дрова пилят.


на фоне заброшенного крепостного здания ставшего впоследствии монастырским корпусом 2001 год.jpeg

-На фоне заброшенного крепостного здания, ставшего впоследствии монастырским корпусом, 2001 год


– Сколько вас было сначала?


– Восемь человек.


– И за какое время вы это здание подняли?


– Работы здесь начались в апреле 2001 года, а на праздник Введения того же года мы уже заселились. Подготовили несколько келий, трапезную, кухню, склад и переехали. Храм обустроили позже. Мы еще целый год ходили на службы к отцу Игорю в Никольский гарнизонный собор.


– Средства на жизнь и строительство Вы сами искали?


– Сначала владыка очень помогал. Он объявил в кафедральном соборе, что восстанавливается монастырь и нужна помощь. И люди откликнулись: приносили продукты, одежду, жертвовали деньги, приходили потрудиться. В субботу приезжало человек 15-20, и женщин, и мужчин. Крышу разбирали своими силами. Владыка Софроний попросил наместника Хмелевского монастыря отца Серафима найти строителей-кровельщиков. Приехала бригада под руководством прораба Моисея Степановича Мазько. Они полностью перекрыли крышу здания в течение двух месяцев. Моисей Степанович очень расположился к монастырю: его поразило, с какой ревностью трудились сестры, перенося кирпичи, расчищая здания, выполняя тяжелую работу. Поэтому, когда владыка Софроний уезжал на Могилевскую кафедру, то попросил его содействовать дальнейшему строительству, и Моисей Степанович согласился. Владыка сказал: «Они женщины. Что они сами тут разберутся? Я тебя прошу: переходи работать в монастырь». Моисей Степанович еще год пытался совмещать свою работу и работу в монастыре, но потом совсем перешел в монастырь. И вот мы с ним уже 16 лет. Он нам очень помогает.


– И сестры к Вам начали потихонечку приходить?


– Да. Первыми были чада владыки Софрония. Пришла послушница Ольга, но она потом в Могилев за ним уехала. Потом появилась сестра Стефанида из Узды. Она работала в Минске и ездила в Ляды. Так что потихоньку стали приходить сестры. А сначала кирпичи таскали, все разбирали, и я думала: «Кто сюда придет? С кем я тут жить буду?»


– Уныние не накатывало?


– Нет. Мысли приходили: кто сюда придет? Все-таки монастырь неизвестный, святынь никаких нет. Такие мысли посещали, но уныния не было. Владыка очень подбадривал. Он часто нас навещал. Как-то зимой приехал Моисей Степанович, сидим мы с ним на дежурке, решаем какие-то вопросы. Выхожу на улицу – стоит машина, а владыка снег чистит. Он даже не зашел, приехал и пошел снег чистить. Он часто приезжал. Мог просто приехать с нами пообедать, посидеть, пообщаться. И это очень поддерживало, воодушевляло и укрепляло.


перед приездом владыки.JPG

-Перед приездом владыки


– Матушка, из того периода, когда велось активное строительство монастыря, что больше всего запомнилось?


– Наверное, помощь Божия, которую мы чувствовали на каждом шагу. Было особое утешение. Это мы чувствовали и в Полоцке, когда переехали из Жировиц и начинали с нуля. Особенно первый год. Сначала нас было 14 человек. Мы приехали 3 июня 1990 года, а остальные сестры – после Воздвижения 1991 года. Но в Полоцке больше утешение преподобной Евфросинии чувствовалось. А здесь – преподобномученик Афанасий Брестский. Мы сразу стали ему молиться. Это же его место. Люди, которые приходили сюда просто потрудиться, говорили: «Какая здесь благодать! Как здесь хорошо! Какое здесь утешение!» И сейчас люди приходят на территорию и говорят: «Мы как будто в другой мир попали. Совершенно другая цивилизация. Какая тишина! Какой покой!» Тишина особая, благодатная, умиротворяющая.


Пасхальный крестный ход в монастыре.jpg

-Пасхальный крестный ход в монастыре


– Как часто причащаются сестры в монастыре?


– Раз в неделю. Кто-то два раза в неделю. По-разному. Большая часть – раз в неделю. Кто-то – раз в две недели. Я не хочу навязывать это насильно. Человек должен внутренне чувствовать потребность в Причастии, быть готовым вместить в себя Христа. Я стараюсь не навязывать и не ограничивать. Сестры, как правило, накануне Причащения подходят и говорят, что хотят причаститься. Перед самим Причастием делают поклончик, просят прощение и берут благословение идти к Чаше.


– Как принимаете в монастырь? Есть ли какие-то правила?


– Если кто-то изъявил желание, я всегда советую поездить и посмотреть, то есть приехать, пожить, уехать домой, еще раз приехать. Не так, что пришла: «Я хочу в монастырь». И я: «Давай, быстрее приходи». Нет, я так не делаю. Вот одна сестричка к нам ездила с 12-ти лет. Приезжала на каникулы. Закончила 9 классов: «Хочу в монастырь». Я говорю: «Ну что такое 9 классов? Ты еще совсем юная. Я хочу, чтобы ты поучилась, подросла. Вдруг ты передумаешь?» Я не зову, не приглашаю, не хватаю и не держу. Потом мы обратили внимание, что в монастыре она все время бежит на кухню помогать. И поспособствовали, чтобы она поступила в кулинарное училище. Очень хорошая девочка, добрая душа, я бы даже сказала: нежная. Она почувствовала в монастыре ласку, внимание к себе. Я ей и предложила: «Давай поучимся». Закончила она училище и довольная приходит. В дипломе написано: такой-то разряд повара. А я говорю: «Что мне разряд повара? Мне бы такой разряд кондитера. В Гомеле есть техникум. Давай попробуем поучиться еще». Она: «Я не хочу больше учиться». Но я все-таки подтолкнула. Говорю: «Это еще один способ себя проверить. Ты побудешь в миру, увидишь ту жизнь. Ты в Дрогичине жила и училась, из дому уходила в училище – это одно дело. А сейчас ты будешь жить в общежитии, окунешься в это общество и будешь сравнивать, чтобы потом у тебя не возникло вопросов или каких-то сожалений по поводу раннего ухода в монастырь». Она закончила техникум, и как она сейчас благодарна! Поэтому я не тороплюсь. У нас есть форма трудниц, в которую мы одеваем в первый год монастырской жизни. Потом подрясник – до трех лет. Я не тороплюсь одевать. В рясофор – не раньше шести лет. В мантию я склонна постригать не раньше 35-ти лет. У нас нет примера опытных монахинь, проведших всю жизнь в монастыре. Когда я пришла в Жировицы, у нас почти все сестры были пожилого возраста, но с юности посвятившие себя монашеству. Мы смотрели на них, как на Ангелов! Их жизнь была для нас реальным примером. А когда мы переехали в Полоцк, пришли в монастырь женщины пожилого возраста, которые провели жизнь в миру. Их быстро постригли в монашество. Мы смотрели на первых, смотрели на вторых – и разница была огромная! Как два разных полюса. К сожалению, в нашем монастыре еще не выросли сестры, которые могли бы быть примером настоящей монахини для молодых.


– С какого возраста и до какого Вы принимаете в монастырь? Нижний и верхний возрастной ценз?


– Нижний – после школы. Вот девочка пришла после школы. Я говорю: «Все прекрасно, хорошее намерение и настроение, но давай мы с тобой поучимся». Она сейчас живет в монастыре и учится в медицинском училище. Я склонна к тому, чтобы до монастыря получить какое-то светское образование. Плюс духовное образование. На данный момент у меня три сестры учатся в Слониме, и одна поступила в Жировицы. Думаю, что со временем направлю туда еще несколько человек. Всех сразу я не могу послать, потому что это монастырь, у сестер большая занятость на послушаниях. Все одновременно не могут быть на сессии.


Игумения с сестрами на крыльце Свято-Николаевского гарнизонного собора Брестской крепости.JPG

-Игумения с сестрами на крыльце Свято-Николаевского гарнизонного собора Брестской крепости


– А какой самый старший возраст при приеме в монастырь?


– На данный момент мы приняли в 60 лет, но скорее как исключение. А вообще где-то до 40 лет. Ведь даже 35 – это возраст. Это уже сложившийся человек со своим мировоззрением, привычками.


– В скиту сестры живут по одной в келье, а здесь, в монастыре, по две, по три?


– Раньше так было. Но потом мы переделали кельи. Получились двухместные и одноместные. Новоначальные живут по две, кто постарше – по одной.


– Распорядок дня в скиту и в монастыре одинаков?


– Одинаков. В 7 часов полунощница, утренние молитвы, трехканонник и акафист Спасителю. Вечером – малое повечерие с рядовым каноном и акафистом Божией Матери. Раньше мы делали правило в 6 часов, но поскольку мы читаем Неусыпаемую Псалтирь, было тяжеловато. Сестер немного, поэтому получалось, что одни и те же и псалтирь ночью читают, и на правило нужно идти. А еще целый день послушания, службы. И мы все-таки перенесли на 7 часов. Собрались с сестрами, посоветовались: в чем смысл, когда ты не понимаешь, что читают, не участвуешь в правиле ни умом, ни сердцем? Мое мнение, что общий распорядок дня в монастыре должен быть посильным для всех, даже физически слабых сестер. А более крепкие могут взять на себя келейный подвиг, конечно, по благословению. Многие сестры встают намного раньше общего правила и выполняют свое келейное.


– В какие дни совершаются службы?


– Вторник, пятница, суббота, воскресенье – вечером. Литургия – среда, суббота и воскресенье. Все вечерние богослужения – в 16 часов. Когда вечером службы нет, сестры посвободнее. После ужина идут в кельи помолиться. В 20:00 – правило в храме. В скиту мы сделали повечерие пораньше, в 19 часов, чтобы вечернее время посвятить келейному пребыванию. Наряду с церковной я придаю большое значение келейной молитве. В монашестве главное – молитва. Молитва за обитель, за своих родных и близких, за весь мир. Бог да душа – вот монах. Келейная молитва очень помогает единению с Богом. Когда монастыри только восстанавливались, на первом месте был, конечно, физический труд. Труд до изнеможения. Это было оправдано необходимостью. И Господь тогда давал особую благодать. Сейчас, когда все обустроено, физический труд должен быть умеренным, чтобы хватало сил на духовное делание.


– Какое келейное правило у сестер? Вы назначаете правило?


– Да. Новоначальным – по сотенке, чтобы привыкали. Для инокинь – трехсотница. Для монахинь – пятисотница. Для послушниц – смотрю индивидуально. Есть послушницы, которые и по пять сотен выполняют. Если человек к этому стремится, тянется, почему бы и нет? Есть сестры, которые стремятся к Иисусовой молитве, и я их не ограничиваю, но стараюсь контролировать.


– Монастырь открыт постоянно? Люди всегда могут посетить храм?


– Да, летний храм. В верхний храм, который в корпусе, вход открыт только во время службы.


– Владыка Иоанн бывает в Вашем монастыре, служит?


– Достаточно часто. На Рождественских днях бывает. В Великом посту, на Пасхальной седмице, на праздник Белорусских святых, на Престольный праздник. В скит приезжает на Смоленскую. Владыка нас очень утешает тем, что всегда говорит хорошие слова и на постригах, и на службах, и за трапезой.


 Постриги в Вашем монастыре совершает владыка?


– Да. Совершает постриги и нарекает имена владыка Иоанн. Называет в честь белорусских святых. Мать Валентина – в честь Валентины блаженной. Мать Иулиания – в честь праведной Иулиании Ольшанской. Манефа – в честь преподобной Манефы Гомельской. Мать Евпраксия, мать Харитина – тоже в честь белорусских святых. Постриги проходят очень чинно, спокойно, молитвенно, без напряжения. Заметно, с каким благоговением владыка облачает в монашескую одежду. По-отечески поправит апостольник, клобук. Очень точно подбирает каждой сестре имя, которое отражает ее характер, ее особенности. Господь ему так открывает. И после пострига подойдет, благословит, наставит с большой любовью. Стоит отметить, что владыка Иоанн помнит всех своих пострижениц, к каждой обращается по имени. У благочинной всегда спросит, как дела, как справляется с послушанием, понимая, насколько сложно на этой должности. Владыка часто напоминает нам: «Сестры, монашество – это тяжелый, но и спасительный путь».


постриг в обители.JPG

-Постриг в обители


– Какие послушания есть в Вашем монастыре?


– Церковь, ризница, пошивные. Выпечка просфор, хлеба. Огород, трапезная, кухня. Клиросное послушание. Стараемся певчих не ставить на огород, на кухню. Кухня – это вообще противопоказание для певчих, так как пары сильно влияют на связки. Это полоцкая традиция, чтобы клиросные были на более легких послушаниях. В скиту есть иконописная мастерская, подсобное хозяйство.


за рукоделием.JPG

-За рукоделием


с сестрами за работой.JPG

- С сестрами за работой


в монастырском хоре.jpg

- В монастырском хоре


поход за грибами.JPG

- Поход за грибами


выпечка артосов.jpg

- Выпечка артосов


– Послушания назначаются благочинной?


– Основные – мы вместе. А текущие – благочинная. Она приходит ко мне на согласование. Если мы ставим сестру на какое-то ответственное послушание, мы вместе решаем. А текущие работы она сама распределяет.


– На службах имеют возможность присутствовать все сестры?


– Да. Если что-то срочное бывает, тогда нет. Сейчас мы сделали озвучку, поэтому даже сестра на дежурке все слышит. На кухню тоже выведена колонка.


– Есть ли у вас духовный собор?


– Духовный собор у нас собирается только с владыкой Иоанном. Когда есть серьезные вопросы, я ему об этом говорю. Владыка назначает день, и мы собираемся в епархии. Все протоколируется. Один экземпляр у владыки, второй у нас.


– Социальная деятельность ведется?


– Как таковой нет. К монастырю приписана часовня в Доме ветеранов, но этим больше занимается монастырский священник иеромонах Герман. Два раза в год, на Пасху и Рождество, мы ездим туда с концертом и подарками. А так отец Герман занимается. Служит молебны, совершает требы, наставляет. Он у нас очень хороший. Всех, до последней послушницы и трудницы, называет на «Вы». Он был келейником архиепископа Константина (Хомича), досматривал его. Владыка Софроний предлагал отцу Герману в Афанасьевский монастырь, но он не захотел. А пришел владыка Иоанн и назначил его сюда. Это милость Божия для нас.


иеромонах Герман (Копылов) читает молитву над новопостриженными инокинями.JPG

- Иеромонах Герман (Копылов) читает молитву над новопостриженными инокинями


поздравление с Днем Ангела.JPG

- Поздравление с Днем Ангела


 Как осуществляется духовное руководство монастырем?


– Наместник Хмелевского монастыря архимандрит Серафим как духовник посещает наш монастырь раз в месяц. И раз в месяц – скит. С ним решаются вопросы, касающиеся духовной жизни: какие-то искушения, брани, взаимоотношения между сестрами и игуменией. Хотя многие сестры приходят и ко мне с этими же проблемами. Я стараюсь расположить их к себе, чтобы они не боялись открывать мне свои смущения относительно меня. Я никогда не наказываю и не ругаю за это сестер. Потихоньку мы такие вопросы разбираем, я стараюсь им объяснить, в чем суть проблемы, откуда начинается, что могло быть основанием искушения и как из него выходить. Общих бесед у нас бывает мало ввиду большой загрузки и разделенности обители. Но у нас проходят частные беседы. Любая сестра может прийти ко мне, и я стараюсь уделить ей времени столько, сколько надо.


с духовником обители -архимандритом Серафимом (Петручиком).JPG

- С духовником обители - архимандритом Серафимом (Петручиком)


– У сестер существует определенная внутренняя свобода в выборе духовного руководства?


– Да, конечно. Если у человека нет доверия ко мне, как я могу заставить его к себе ходить? Я не могу этого сделать. Хочешь – иди к отцу Серафиму, хочешь – к отцу Герману. Я позволяю иметь сестрам в этом плане свободу выбора.


– А если у сестры, пришедшей в монастырь, есть свой духовник, возможно ли общение с ним?


– У нас на это нет запретов. Я отпускаю сестер, если есть необходимость, съездить к духовнику или позвонить по телефону и поговорить. У меня тоже до монастыря был духовник в Троице-Сергиевой Лавре, отец Наум. За время учебы в семинарии я привязалась к нему, поэтому, когда пришла в Жировицы, не сразу приспособилась к отцу Иоанну (Маслову), монастырскому духовнику. В некоторых моментах мне было очень сложно, потому что они с отцом Наумом были разные. И даже когда мы переехали в Полоцк, я еще несколько лет ездила к отцу Науму за советами. Нужно время. Нельзя резко разорвать эту связь и нанести человеку внутренние раны, которые я не в состоянии буду исцелить. У нас, в основном, духовники монашествующие, например, в Почаевской Лавре. У одной сестры духовник семейный, она выросла при нем. Как я могу ей запретить к нему обращаться? Тем более, я батюшку сама хорошо знаю, мы с ним тоже общаемся. Я знаю его духовное устроение, зачем мне запрещать? Я считаю, что это мои помощники в духовном руководстве сестрами. Не должно быть эгоистического отношения со стороны игумении.


поломническая поездка в Полоцк.JPG

- Паломническая поездка в Полоцк, 2015 год


– Матушка, если к Вам приходит сестра в состоянии смущения, искушения, что Вы делаете в таких случаях?


– Смотря кто, какая ситуация. Кого-то сразу отправляю в затвор на сутки молиться.


– Один из методов – это отправить сестру в келью в состоянии искушения и дать успокоиться?


– Да, это важно – успокоится, отдохнуть, побыть одной, помолиться. Я всегда акцентирую внимание на то, как обстоят дела с келейным правилом. У нас есть сестра, которая всегда мне отчитывается, выполнила ли она правило или нет, потому что у нее проблемы с самоконтролем. Человек не может себя организовать, ей очень сложно. Она каждый день приходила ко мне и говорила, выполнила ли она правило или нет. Прошло, наверное, полгода, и я ей говорю: «Ну что? Настроилась?» Она: «Да. Я все успеваю. Раньше у меня все было кувырком, а сейчас я успеваю, и у меня все получается». Я говорю: «Вот видишь. Это потому, что ты молишься. Ты собранная, и у тебя все в порядке. У тебя все хорошо. И с послушаниями у тебя будет все хорошо. Когда ты весь суматошный, когда у тебя в мозгах все веером, так и с послушаниями у тебя также будет. Ну что, будешь уже самостоятельной?» «Нет, матушка. Можно я буду приходить?» И она до сих пор, вот уже второй год, приходит отчитываться, выполнила она правило или нет.


– Если Вы видите, что с сестрой происходит что-то не так, Вы сами пытаетесь сделать первый шаг или ждете, пока сестра подойдет?


– Нет. Если я вижу, что что-то совсем тяжелое, я первая подхожу, вопросик задам, иногда шуткой, иногда невзначай. Бывает, благочинная подходит и говорит: «Матушка, обратите внимание на такую-то сестру. У нее есть проблемы». И я приглашаю сестру на беседу.


– При приеме в монастырь на что Вы обращаете особое внимание? Бывает так, что человек хочет в монастырь, но Вы видите, что он не сможет?


– Я позволяю пожить, и тот, кто не может, быстро уходит. Таких случаев было много.


– А где они живут?


– В гостинице. С сестрами мы сразу не селим. С сестрами мы селим тогда, когда человек уже поживет, присмотрится, решит остаться и получит благословение архиерея. Я обычно в один из приездов владыки подвожу к нему кандидатов и говорю: «Владыка, вот эта сестра хочет испытать себя в монашеской жизни. Благословите принять ее в трудницы». Одеваем в черную одежду. И тогда заселяем. Но как минимум полгода человек живет в гостинице. Он присматривается, и мы присматриваемся.


– Игумен, игумения – это тоже люди. Послушники, послушницы, инокини, особенно современная молодежь порой очень требовательна. Да и есть такое выражение: плащ начальника очень широкий на своих плечах и очень узкий на чужих. И бывает ведь, что высказывают вещи очень болезненные. Как в таких случаях внутренне это пережить и не охладеть к этой сестре?


– Я просто помню себя. У меня характер в молодости был не самый лучший. Вспоминаю мать Марфу, нашу благочинную в Полоцке. Я ей очень благодарна. Она была строгая, требовательная, лишних слов не говорила. А я была себе на уме и достаточно себя ценила. А меня иногда не ценили. Помню, с каким терпением она относилась к моим капризам. Однажды я пришла в келью обиженная, плачу, отвернулась к стене, лежу. Заходит мать Марфа. Подошла ко мне и говорит: «Ну, ничего, ничего, и поплакать надо. Потихонечку все образуется. Но ты должна понять такую вещь, что может пройти время, и Господь тебя поставит на какое-нибудь ответственное послушание, и тогда ты поймешь, как бывает начальствующим тяжело с непокорными сестрами». Мне стало так стыдно! Я это запомнила на всю жизнь. Я очень ей благодарна! Всегда, когда приезжаю в Полоцк, захожу к ней. Матушка игумения Евфросиния (Максимчук) была очень добрая и мягкая. Она своим благостным видом всегда разбивала твои нестроения. Увидишь ее умиленное, тихое и мирное лицо и понимаешь, что то, с чем к ней шел – пустяки. Бывало, заходишь – а она всегда сидела за Псалтирью – и не хочешь уходить. Можно было просто молча возле нее посидеть. Я благодарна Господу, что Он удостоил меня знать этих стариц: матушку игумению Евфросинию, схимонахиню Серафиму, схимонахиню Синклитикию, монахиню Февронию, монахиню Елевферию… Они были очень строгими, но в этой строгости проявлялось их духовное благородство. Сейчас у нас этого нет. Нам до этого надо дорасти. Бывало, заходишь к матушке – два-три слова, и тебе этого достаточно. Поэтому когда ко мне приходит сестра с какими-то претензиями, я сразу вспоминаю себя и говорю себе: «Тебя терпели, и ты потерпи». Где-то нужно смолчать, выслушать человека, сказать мягко. А бывает так, что человеку просто нужно выговориться и уйти, и этого будет для него достаточно. А выслушать он сможет только потом. Нужно смотреть индивидуально. Своих сестер я уже знаю, поэтому знаю, как с ними нужно себя вести. К каждой нужно найти подход.


с сестрами в монастырском скиту.jpg

- С сестрами в монастырском скиту


– Какие наставления матушки Евфросинии Вам больше всего запомнились?


– Когда было принято окончательное решение о моем назначении на настоятельство, я пришла к матушке Евфросинии, и она дала мне совет, который я запомнила на всю жизнь и которому стараюсь следовать до сих пор. Она сказала: «Запомни: монастырь – это Божья овчарня, и какую овцу Господь туда привел – это Его дело. Твое же дело – быть привратником на вратах овчарни, зорко следить, чтобы волки не расхитили стадо. И даже если кто-то ведет себя недостойно, ты не имеешь права ее выгонять. Если какая-то сестра сеет соблазн, Господь Сам знает, как ее удалить. А ты не выгоняй, потому что в вечности Господь спросит: «А где эта душа, которую я тебе поручил?» И что ты ответишь? Что у тебя не хватило терпения понести ее немощь? Если какая-то сестра не может смириться, положи ей первая поклончик. Корона с тебя не упадет. Ты должна назидать сестер личным примером смирения, терпения, кротости, послушания. Покрывай все любовью. Строгость хорошо, но любовь выше».


со схиигуменией Евфросинией в Спасо-Евфросиньевской обители (прощальное фото перед отъездом в Кормянский монастырь 2000 год).jpg

- Со схиигуменией Евфросинией в Спасо-Евфросиньевской обители (прощальное фото перед отъездом в Кормянский монастырь, 2000 год)


– Матушка, Вы пришли в монастырь в 1988 году. Насколько отличаются современные девушки, ищущие монашеской жизни, от той молодежи, к которой принадлежало Ваше поколение?


– Мы были более сильные. Мы выросли в советское время, во время запретов. Мы были более стойкие. Чтобы пойти в монастырь, нужно было преодолеть много препятствий. Это давалось большим трудом. Даже поступить в духовное учебное заведение было непросто, особенно для дочери священника. Когда узнали, что я подала документы на регентское отделение семинарии в Петербурге, меня сначала отговаривали, потом лишили прописки. Председатель сельсовета сказал: «Вон! Чтобы духа твоего здесь не было! Ты опозорила нашу школу и нашу деревню». Поэтому, уезжая из дома поступать, я знала, что вернуться назад у меня нет возможности. Конечно, я надеялась, что поступлю, потому что была хорошо подготовлена, но не прошла по конкурсу, хотя девочки с худшими оценками поступили. Просто пришла команда меня не брать. Что было делать? Но я положилась на волю Божию, и Господь все устроил самым лучшим образом. То есть мне приходилось стойко идти в том направлении, которое я выбрала. Теперь люди приходят, уже избалованные свободой, условиями. Ведь у нас раньше и условий таких не было. Когда мы пришли в Жировицы, одну неделю была братская баня, вторую неделю – сестринская. А когда в Полоцк приехали, один тазик был на всех. Туалет – за теплицами. Стирали вручную. А теперь все другое. Поэтому они более нежные, более уязвимые. Трудности человека закаляют.


прогулка по Брестской крепости.JPG

- Прогулка по Брестской крепости


– К Вам приходит много мирских людей. Если у них есть к Вам вопросы, Вы с ними общаетесь?


– Если настаивают, я общаюсь. Но, в основном, стараюсь к батюшке отправлять. Особенно, если это касается семейных проблем. У нас отец Сергий прекрасный батюшка, семейный. Он очень добрый. Я считаю, что мирские люди должны обращаться к белому священству. Батюшки имеют свои семьи, поэтому лучше понимают семейные проблемы. А я живу с молодости в монастыре. Что я могу знать о семейной жизни и ее проблемах?


Матушка.jpeg


– Благодарим Вас, дорогая Матушка, за такую содержательную беседу!


Беседовала инокиня Александра (Купаленко)


Возврат к списку