Первые годы жизни Брестской обители. «Женские» послушания

К 20-летию восстановления монастыря предлагаем вашему вниманию воспоминания монахини Афанасии (Герасименко), ныне насельницы Спасо-Евфросиниевского монастыря г. Полоцка, а 20 лет назад послушницы, а затем инокини Виктории, сестры Свято-Рождество-Богородицкого монастыря г. Бреста о первых шагах в становлении Брестской обители.

Первый год, когда из Симеоновского кафедрального собора, из нашего «скворечника», сестры приезжали на стройку монастыря, здесь у нас ничего еще не было.

К нам приходили потрудиться ребята из города, чада владыки Софрония приезжали, были какие-то строители. Этих людей надо было кормить, а еду готовили в соборе и нам привозили. На какое количество человек, мы обычно сообщали, но людей приходило больше, поэтому обеда часто не хватало, как не разделяй порции. Бывало так, что тарелка супа на двоих, либо второе на двоих, или котлету делили, либо говоришь, что котлету не хочешь. Часто приходилось деликатно делать вид, что просто не хочешь. Но на самом деле не хватало. Ну а что, мужчинам еды не дашь что ли? Большое счастье для нас было, когда появилась своя кухня.

Мы сделали первую печку, она еще не русская была, просто плита, и начали себе подваривать. Какое это было счастье! Мы уже были независимым обществом, государством таким. Что-то еще из собора мы брали, но немного. Первую плиту потом перестраивали, достраивали. Но матушка хотела именно русскую печку. Для нас она была спасением: много чего сушили, заготовки сами себе делали. Оно потом все пригождалось.

Мужские послушания были сугубо строительные. Мы, например, не могли укладывать мауэрлаты (элемент кровельной системы здания) на крышу. Поэтому крышу мы только пололи, чистили. Там была земляника, малина, березы росли. Был настоящий лес. Вся обрешётка сгнила. Задняя часть тоже была вся заросшая. И этот весь молодняк мы вырубали.

Затем краном на крышу поставили поддоны с кирпичами, а наша работа была – разнести кирпичи к каждому дымоходу. Нам говорили, например, к этой трубе надо 170, к этой – 80, к этой – 300. Кран мог только на угол ставить поддоны, а разносить - мы разносили. Вообще кирпичи перенести – это считалось женский труд, потому что мы могли и по одному, и по два брать, и потихоньку носить. Да и мы не смотрели, что это женская или не женская работа. Надо было делать.

Даже зайти на крышу было сродни подвигу. Лестницы-то не было: надо было залезть на козырек, пройти до ближайшего люка или окошка, а потом по доскам пройти. Я не скажу, что я такой трус, но все это было не просто: мало ли, нога соскользнет, а там асфальт и мусор строительный. Потом уже сделали рейки. И так лазили мать София, м. мать Лаврентия. Не помню, сколько им тогда лет было, но это все-таки не по 20, как нам. Мать София порой даже поражала своей отвагой: встала, перекрестила всё – и полезла.

Еще одним из первых наших послушаний была чистка кирпичей. В самом здании была груда кирпичей, потом еще отдали какое-то здание под разборку. Вначале нужно было все сложить, а потом наша задача была их очищать от цемента. Были такие специальные молотки, которые очень быстро приходили в негодность. Стучишь сначала с одной стороной, потом со второй, потом где-то чем-нибудь остреньким. И так целый день его от раствора очищаешь. Благо, что у нас были маленькие скамеечки и можно было сидеть. Все эти кирпичи потом пошли на перегородки. Потому что такой кирпич, как на крышу, конечно, мы не могли позволить себе купить. И так, слава Богу, владыка Софроний помогал.

Потом было послушание песок сеять, штукатурку отбивать. Это тоже почему-то считалась легкая работа.

Черепицу надо было разносить. Гораздо позже – красить, ну это потом-потом. Пилили мы тоже сами. У нас была «Дружба-2» на заднем дворе и лишние деревья мы пилили вручную. Помню, что вначале с матушкой, потом еще с кем-то. Тут были огромные заросли.

Понятно, тяжело было, но мы были молодыми и это так не ощущалось. А еще энтузиазм был, что у нас есть крепость и мы сами себе что-то строим…