Монастырь как духовная семья: доклад на Игуменском собрании БПЦ 29-30 апреля 2015 г.

Монастырь как духовная семья

Мы живем в благодатное время возрождения храмов и монастырей. Современному христианину нет нужды переписывать Евангелие или поучения святых отцов, передавать друг другу для чтения затертый томик житий святых и наставлений старцев, тайком пробираться в храм, а возможность иметь прописку в монастыре давно уже никто не воспринимает как чудо Божие. Сегодня доступно, кажется, все разнообразие духовной литературы, в обителях совершаются регулярные богослужения. Если следовать обычной человеческой логике, то можно прийти к выводу, что вот теперь-то уже сестричество или братство не то, что пойдет — оно побежит путем спасения. Но если посмотреть на это все изнутри, то станет понятно, что все не так просто, как может показаться на первый взгляд.

Во многих обителях остались позади трудные годы обустройства. Однако, сколь ни много приходилось отдавать сил на восстановление монастырских стен, сделать из монастыря единый, цельный организм, который в одном порыве устремился бы к «единому на потребу», — несоизмеримо труднее. Если в строительных заботах мы обычно запасались какими-то материалами, изыскивали средства, подбирали специалистов, то в деле духовного водительства игумении необходимо запастись большим терпением, снисхождением, любовью и, прежде всего, созидать духовную семью.

Первообразом такого христианского общества является Сам Господь с учениками-апостолами. В последующие века многие преподобные отцы созидали свои монастыри именно как духовную семью. В наши дни особенно интересен опыт архимандрита Софрония (Сахарова), ученика преподобного старца Силуана Афонского. Это подвижник близкий к нам по времени, игумен многонационального монастыря Святого Иоанна Предтечи в Эссексе (Англия).

В своем духовном завещании отец Софроний пишет: «В монашеском общежитии, в идеальном порядке, ставится целью достижение того единства, о котором молился Христос: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино» (Ин. 17:21); то есть по образу единства Святой Троицы» [1]. Обитель — это единый организм. Какими бы разными ни были приходящие в монастырь — всех объединяет одна цель и единая Евхаристическая Чаша. Очень важно, чтобы это осознавалось всей полнотой монастыря, а не только его настоятелем.

Любовь игумении к сестрам не должна быть избирательной, игумения должна служить сестрам усердно и самоотверженно. «Мать любит своих детей и работает для них, становясь рабою, — говорит отец Софроний. — Хотя опыт жизни ее превышает опыт детей, она ни в чем не уничижает их. Если дети превосходят ее своими дарованиями, она ощущает их превосходство как свое собственное достоинство и счастье. Так же и мы должны были бы поступать по отношению к нашим братьям» [2].

Единство включает в себя смирение, послушание и любовь. Однако невозможно сразу ожидать проявления подобных качеств от новоначальных. Именно поэтому отец Софроний говорит о единстве как об идеале монашеского общежития. Это — цель, которую нужно поставить перед собой, и к которой необходимо стремиться каждый день. Здесь хочется сказать и о том, что стремление к конечной цели — это излюбленный метод отца Софрония: «Если мы имеем эту «Полярную звезду» (то есть конечную цель), ось мира, невероятно далекую, то знаем направление и знаем, насколько мы еще далеки от нашей цели» [3]. В одной из бесед отец Софроний называет единство высшей формой обожения человека и подчеркивает, что достижение такого обожения невозможно без страдания, распятия и боли.

Важно, чтобы у всех членов общежития было осознание того, что всякая мысль против брата или сестры — это большое зло, «трещина в стене крепости». «Следы этой дурной мысли действуют. И тогда другой человек отвечает в силу этого явления тем же» [4], — пишет отец Софроний.

Следующее, на что хочется обратить внимание — это взаимопомощь, соработничество. Семья, члены которой не берут во внимание нужды друг друга, обречена на разложение и распад. Вспоминаются слова преподобного Феодора Студита: «Все вы друг для друга послушники, друг другу помощники, как живые члены одного тела. Если глаз не станет руководить руки, если одна рука не станет поддерживать другую, если нога не станет ступать так же, как сего требует благо всего тела, если вообще каждый член начнет действовать по своей воле, то они не только своей крепости не сохранят, но с расстроением себя самих, расстроят и все тело» [5].

К сожалению, современный мир порождает всё более эгоистичных людей. Склонность к превосходству над братом — общая беда и новоначальных, и приобретших опыт. Преодолеть это хотя бы в малой степени — значит уже приобрести некоторую сплоченность. Здесь «помощниками» игумена являются монастырские послушания. Это своего рода школа стяжания смирения и любви. Особенно действенное средство — послушания общие, когда вся братия вместе справляется с какой-либо задачей. Архимандрит Софроний свидетельствует, что изменение человека начинается с самых простых поступков, но при этом подчеркивает важность видения конечной цели: «Игумен говорит: «Принесите, пожалуйста, уголь на кухню». Вы насыпаете ведро и несете. И этот акт приготовляет вас к великому восприятию любви. А если вы не будете делать так, то не достигнете ничего. Но знать последнюю цель монашеской жизни мы должны с самого начала. <...> Теперь, когда мы полны страстей и греха, постепенно, через послушание, через служение другим, через проявление любви и терпения мы приготовляем себя к высшему состоянию» [6]. Отец Софроний очень часто говорит о значении послушания в деле преодоления разрозненности. Через послушание сердце открывается и расширяется. «В подвиге послушания дух человека научается отдавать себя на распятие. Сначала болезненное распятие, затем становится раскрытыми объятиями души, стремящейся вместить в себя, если возможно, всю полноту Бытия».

На пути к духовному единству насельников монастыря необходимо трудиться над «согласием воль», это наше общее дело, так как если этого не будет и каждый монах будет «тянуть в свою сторону», то, по мысли отца Софрония, этим мы будем «разрывать тело нашей собственной совместной жизни» [8]. Если же у всех будет желание и стремление «работать вместе» и идти к одной цели, то, несмотря на все наши несовершенства, дух единства будет преобладать в обители. Всем насельникам важно иметь готовность предпочесть свою волю воле брата.

Всеми вместе и каждым в отдельности должна осознаваться ответственность за обитель, за каждого приходящего к нам.

«Нам всем необходимо установить себе правило жизни такое, — говорит отец Софроний. — Когда мы принимаем кого-нибудь в члены братства, мы берем на себя долг — всю его жизнь заботиться о нем, до смерти. Это не есть «просто взять и потом выгнать как-нибудь». Нет! Это есть акт, когда мы становимся родными, членами одной и той же семьи. В значительной мере это осуществляется в молитве: каждого за все братство и всего братства за каждого» [9].

Монастырская семья как малая церковь имеет своей Главой Самого Господа, Который незримо присутствует там, «где двое или трое собраны во имя» Его ( Мф. 18, 20). Видимая же глава семьи — настоятель — не должен быть средостением между Богом и своими духовными чадами. Игумен на протяжении всей жизни служит для братии проводником, маяком, опорой. Для игумена не может быть «плохих» и «хороших» — за всех одинаково молится и болит его сердце. Не мы выбираем себе монахов — их непостижимыми судьбами вводит в ограду Господь. Понимание этого не должно оставлять настоятеля ни на минуту. Бывают такие ситуации, когда не помогают слова. Тогда нужно вооружиться терпением и действовать кротостью; если не помогает — опять вооружиться терпением и попробовать строгость; если снова не помогает — трижды набраться терпения и молить Бога управить все Самому. Как в семье мать или отец терпит, молится, надеется, верит и ждёт до конца — так должно быть и в духовной семье — монастыре. (Здесь, конечно, не идёт речь об исключительных случаях соблазна для братии и прочего). «...Живя на Афоне, — говорит отец Софроний, — я понял, что при такой общей жизни самым важным уроком является ПРИМЕР, «образ» жизни, а не слова. Как бы ни умножали мы словесное учение, если нет жизни, соответствующей слову нашему, вернее, слову Христа, все становится напрасным» [10].

Таким образом, игумен не может требовать от братии того, чего не в силах подъять сам. Игумен — это средоточие всего, своего рода «мотор», «сердце» обители. От того, как работает это сердце, напрямую зависит состояние всего организма обители.

Отец Софроний часто говорил о том, что пребывает всегда в болезненном страдании, сознавая себя не обладающим даром служения. Что можем сказать мы, если старцы плакали, исповедуя свою немощь? «Превыше нашея меры дело сие», будем, прежде всего, молить Господа восполнить наши недостатки и покрыть немощи.

В этом месте позвольте мне прерваться и в немногих словах познакомить вас с нашей обителью. Наш монастырь еще очень молодой, он начал воссоздаваться на месте молитвенных подвигов преподобномученика Афанасия Брестского в 2001 году. Общее количество сестер сейчас — 35. Первые сестры подъяли большие труды по возрождению обители, учитывая которые, мы решили не ставить себе невыполнимые задачи и движемся постепенно. На сегодняшний день богослужения совершаются трижды в неделю, в период праздников — чаще.

Вопросы в отношении режима монашеской жизни мы стараемся решать сообща. Современные люди порой очень немощны физически, поэтому и время подъема, и количество трапез мы обсуждаем вместе. Конечно, монаху подвиг необходим, но важно, чтобы этот подвиг могла понести большая часть сестер, а не только несколько самых сильных. У кого есть силы и способности к дополнительным подвигам, эти подвиги с благословения должны совершаться в келии. Важной традицией, которая сложилась у нас, я считаю свободный доступ ко мне сестер. Насущные дела не всегда позволяют уделить внимание днем, но в вечернее время сестры обычно имеют возможность обратиться с вопросами и недоумениями.

В 2006 году положено основание монастырскому подворью, расположенному в очень живописном месте — с. Вежное в 60 километрах от монастыря. В настоящее время там проживает 16 сестер. При постройке сестринских корпусов прежде всего учитывалась необходимость уединенного жительства для монашествующих. Как оказалось на практике, одиночные кельи сами диктуют более молчаливый и сосредоточенный образ жизни. Сестры, которые были направлены для жительства на подворье, очень трепетно относятся к такой возможности уединения, и мне отрадно видеть, как они стремятся в свои кельи, радеют о правиле, причем без нажима и понукания с моей стороны.

Великой милостью Божией к нам является то, что с момента основания обители сестер окормляли духовники из монашествующих. Конечно же, до конца понять монаха и посоветовать что-либо из практики может только монах. Сейчас духовником обители является наместник Хмелевского Спасо-Преображенского монастыря архимандрит Серафим (Петручик). Я очень благодарна ему за попечение о сестрах, за то, что он всегда находит возможность вникнуть в ситуацию. Духовник приезжает к нам примерно раз в месяц, но если назревает необходимость, я не препятствую тому, чтобы сестра для разрешения вопросов посетила духовника. Поскольку Хмелевская обитель находится от нас в 30 км, мы выделяем транспорт, и о. Серафим, несмотря на собственный плотный график, находит возможность уделить время для исповеди или беседы с сестрами.

Говоря о духовной семье, единстве, сами мы еще, к сожалению, очень далеко отстоим от подобного устроения, поэтому и просим Ваших святых молитв о нашей обители.

Тема созидания духовной семьи обширна и глубока. Подводя итог нашему малому слову, хочется пожелать Божественной помощи всем игуменам и игумениям. Ведь сказать, что дело управления обителью трудное, значит, наверное, не сказать ничего. Иногда сквозь нестроения и собственную слабость мы видим свою обитель как поле в видении пророка Иезекииля, и хочется воскликнуть: «Господи, оживут ли кости сии?». Тогда будем вспоминать слова приснопамятного архимандрита Софрония: «Для нас самих невозможно пойти к Богу, но Богу возможно прийти к нам. <...> Мы лежим на земле грешные, извращенные, но Он может снизойти до нас и освятить нас» [11].

---

1. Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы, М., 2003. Т. 1. С. 93.

2. Там же, с. 93.

3. Там же, с. 91.

4. Там же, с. 118.

5. Добротолюбие, М., 1901. Т. 4. С. 21.

6. Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы, М., 2003. Т. 1. С. 227.

7. Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни, М., 2009. С. 22.

8. Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. М., 2007. Т.2. С. 241.

9. Там же, с. 93.

10. Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. М., 2009. С. 46.

11. Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. М., 2003, Т.1. С. 106.

Доклад прочтён на Собрании игуменов и игумений Белорусской Православной Церкви, которое прошло 29-30 апреля 2015 года.

---

ОБСУЖДЕНИЕ ДОКЛАДА

Владыка Порфирий, епископ Лидский и Сморгонский, Председатель Синодального отдела по делам монастырей и монашеству Белорусского экзархата:

— Сегодня наиболее часто задаваемый мне вопрос: «Можно ли у кого-нибудь из наших белорусских игуменов, настоятелей поучится, узнать их духовный опыт?». Мне кажется, что матушка Александра обладает таким опытом. Может у Вас будут вопросы к матушке?

Игумения Дарья, Свято-Благовещенский женский монастырь, г. Слоним:

— Я знаю, что матушка часто ездит в Грецию. Мне хотелось бы спросить: как посещение греческих монастырей сказалось на жительстве сестер в Брестской обители? Что-то изменилось?

Игумения Александра:

— Действительно и я бываю в Греции, и ко мне приезжала матушка из Греции. Мы общаемся, встречаемся… Я пока присматриваюсь к греческим монастырям. Что-то мне очень нравиться, но считаю, что у нас есть своя русская традиция. Господь сподобил меня жить при старой матушке, в старом монастыре. Она не мало дала мне, лично мне, назиданий, прекрасных наставлений о том, как нужно управлять обителью. Конечно начало всегда тяжелое. Все вы это знаете, все через это проходили. Знаю только одно, без молитвы…

Владыко Порфирий:

— Извините, что перебиваю… матушка начинала «с нуля», «с костей» так сказать…

Игумения Александра:

— Да, фактически был только остов здания, только остов … Сегодня у нас много новых монастырей, но я благодарна Богу, что я пришла сюда, в Жировичи, в тот старый монастырь, где нас окружали отец Иоанн (Маслов), отец Митрофан, матушка игумения Ефросиния, схимонахиня Синклитикия, схимонахиня Серафима… Это были удивительные люди! И мы видели опыт, опыт жизни. Мы видели живой пример. Я лично убеждена в прозорливости игумении Ефросинии, которая предсказала мне некоторые моменты моей жизни.

А если уж брать по большому счёту, то монашеская традиция едина — афонская и русская. Да, что-то мы утратили. Поехали на Афон и увидели. Ну а если не доедем, то Господь не оставит. Он помогает, укрепляет, открывает, подает силы.

Если же вернуться к теме доклада, то, на мой взгляд, особенно важна молитва игумении за сестер. Персональная … У меня было много моментов, когда казалось бы все. А начинаешь молиться, и Господь каким-то образом решает вопрос так, что никогда в жизни сам так не решишь, как Он может…

Владыка Порфирий:

— Спаси Господи, матушка!